Друзья, Ура! Выставка ДАЧА в галерее ZERNO продлена до 16.10.2021
Кто еще не был или хочет повторить - добро пожаловать.
Эту неделю жду всех в галерее.
Один из тестов к выставке от человека, чья реакция на первичный просмотр проекта убедила меня :)
Елена Коваль
Старый дом. Полубоги, големы в пальто. Ожившие куклы и потрепанные непогодой медведи.
Зайцы в ритуальных туловищах людей. Люди с птичьими клювами.
Все они — персонажи личной мифологии Сергея Щербакова.
Действие разворачивается на безопасной и закрытой от чужих глаз территории. Созданный в «Даче» мир — крепкое укрытие от внешней агрессивной среды.
На первый взгляд кажется, эти существа организуют в доме свой порядок. Но позднее понимаешь — дом владеет сознанием его жителей, подбрасывает неизвестные артефакты и жонглирует воспоминаниями.
Топорик, кукла, сабелька.
«Кепарик и ружарик». Девочка в ситцевом платье прижимает пластиковый автомат как куклу. Что происходит перед нами? Что это за мир, где духи места проживают человеческие игры и зовут участвовать нас?
Трогательные, нежные воспоминания о свободе и детстве в лабиринтах подсознательного. Гимн уходящей натуре, тоска упрямого Питера Пена, живущего в доме в условном Кавголово, на краю земли, на границе между лесом и другими жителями местности.
Жмурки, салки, ножички. Большие деревья помнят баталии еловыми шишками в их дремучем лесу — страшно, больно, весело. И пока кажется, безобидно.
«Я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме...»
Сушеные цветы на верёвках, пластиковая сирень в беседке и предметы тривиального быта. Автор держит в памяти светоносные натюрморты великого Йозефа Судека, на долгое время укрывшегося от жестокости войны в своем ателье. Запотевшее окно, с которого на нас смотрит мальчик в «Даче», отдаленно напоминает окно в келье чешского фотографа, но с другой стороны стекла. Мы смотрим не изнутри на красоту сада, снаружи, и боязно войти.
Набравшись смелости, идем дальше. Тем более, в кустах показал уши белый кролик. Бежим за ним, не зная правил игры, хоть нас и предупреждали. В этой детективной истории все участники — подставные. Не найти ни жертву, ни преступника. Игра, в которой нас путают духи земли, оказывается безопасна до того момента, пока не начинаем искать выход.
«Тише едешь-дальше будешь. Стоп!»
Прячемся, натыкаемся на оленьи рога на стене дома, забегаем в густое варево леса и в момент пронзительную тоску об уходящей натуре сменяет животный ужас. Следы безнадежно спутаны, сандалии набирают воду, пальто тяжелеет, покрывается инеем, движение в кадре застывает, как неродившийся крик. Каждая фотография, представленная на выставке, несет самостоятельное послание. По сути каждая фотография в себя вмещает всю огромную историю «Дачи». В категории грамматического времени это present perfect continuous, начатое когда-то действие продолжается, длится до бесконечности. Визуальный язык изобилует тяжелыми пятнами, в контрасте с тонкими деталями они воспринимаются глубоким наваждением или сном. В иных фотографиях слышно дрожание земли — словно страх, что игра закончится, история подошла к финалу. Дом и время оказываются тождественны в этом повествовании, они же главные герои.
Когда покупаем билет из праздного любопытства, садимся на электричку, приезжаем к месту встречи, не догадываемся, что нас ждет трагическая история. Мы не знаем, что каждая последующая электричка будет объезжать местность по кругу и привозить к той же станции. В условное Кавголово, не пережитое, не предсказуемое, безопасное только для того времени и тех героев.
Перед нами смутные воспоминания из альтернативного прошлого. То, что могло происходить и скорее всего, происходило, пока в реальной жизни некий абстрактный ребенок ходил в школу и жил своей подростковой жизнью.
